Сила уверенности
К ибн-Сине обращались за помощью в трудных ситуациях, когда другие врачи расписывались в собственном бессилии.
Однажды к нему привели женщину. Она была женой известного врача, но никто не мог помочь ей. У неё было заблокировано горло, и она не могла глотать пищу уже несколько недель и очень ослабла.
Мастер сказал ей:
— Сейчас вы выпьете немного молока.
Больная ответила:
— Это невозможно. Всё, что я пытаюсь выпить, мгновенно вылетает наружу.
Она сказала это с большой уверенностью. Но уверенность Мастера была несравнимо большей. Больной женщине дали бутылку молока. Сделав глоток, она тут же с силой отторгла его.
— Вот видите! Я же Вас предупреждала! — сказала она.
Мастер настаивал:
— Но это смешно. Я уверен, что сейчас вы сможете проглотить немного молока. Попытайтесь.
Женщина сделала ещё попытку, молоко тут же было отторгнуто. Но ей показалось, что небольшую порцию она всё-таки проглотила. Мастер улыбнулся, подбодрил её и сказал:
— Я уверен, что прежде, чем вы уйдёте отсюда, вы выпьете всю эту бутылку молока.
Женщина, воодушевлённая уверенностью Мастера и собственным успехом, понемногу выпила остаток молока.

О спрятанном жемчуге

<< Буддийская притча >>


Некто пришёл в дом близкого друга и лёг там, напившись допьяна. А в это время его близкий друг должен был уйти по своим делам. Он прикрепил гостю к подкладке одежды в подарок жемчуг, не имеющий цены, и ушёл. А этот человек лежал без сознания, ничего не чувствовал и ничего не понимал.

Когда же он поднялся, то направился в чужую страну, добывал одежду и пищу тяжёлым трудом и очень нуждался. Если ему удавалось добыть немного, он уже считал себя удовлетворённым.

Впоследствии случилось так, что друг повстречал его и сказал:

— Эй, достойный муж! Почему ты терпишь такие муки ради одежды и пищи? Я уже давно, желая тебе спокойствия и удовлетворения пяти желаний, прикрепил к подкладке твоей одежды бесценный жемчуг, он и сейчас на том же месте, но ты, не зная об этом, трудишься и страдаешь, чтобы обеспечить своё существование. Это же глупо!

Один мальчик пас овец в горах. Вроде и отличник в школе, и начитан, но пас овец. Потому что отец его пас овец, дед пас овец, прадед пас овец и вообще - марш пасти овец и никаких разговоров.
А, поскольку мальчик был начитан и хотелось ему общения, а с овцами не очень-то и поговоришь, каждый день, в полтретьего мальчик начинал истерично кричать:
- Волк!!! Волк!!!
Горцы в ауле начинали ворчать:
- Опять он кричит! Нет же волка никакого!
- А вдруг есть?
- Уже пятый месяц, каждый день нет волка, а тут вдруг появится? Нету там волка.
- Да идите и посмотрите!!! - кричали им женщины.
- Молчи женщина!! Нету волка - на что там смотреть?
- А здесь тебе на что смотреть, джигит? - резонно возражали женщины.
ш джигиты шли в горы к отаре и разговаривали с мальчиком. Мальчик быстро отходил от побоев и кричал джигитам вслед:
- Завтра в полтретьего, уважаемые!!
ш продолжалась эта идиллия до тех пор пока действительно не пришел Волк. Огромный, страшный зверь. Но умный мальчик не растерялся и закричал:
- Студентки-туристки из медицинского училища!!!! 70 девушек становятся лагерем!!!
ш джигиты аула оказались у отары в десять раз быстрее, чем при криках «Волк, волк». Женщины джигитов «Ваймэ!» не успели прокричать, а джигиты были одеты в самые новые спортивные костюмы и у отары уже. С кинжалами, разумеется. Потому что джигит с кинжалом - это красивый понт. Ни одна студентка-медичка не устоит. Тут-то и пришел капец Волку. А мальчика все-равно побили. Уж слишком подлым был обман.

Довбуш , про пастуха супер, віддавби голос , та вже всі всі дав що були. :D :arrow: :arrow: :arrow:

_________________



jedem das seine... Dienst ist Dienst und Schnaps ist Schnaps!

Наставления отца


<< Адыгейская притча>>


У одного состоятельного адыга был единственный сын. Отец перед смертью позвал сына и сказал ему:

— Я дам тебе три совета, которые ты должен выполнять всю жизнь: никогда не здоровайся первым; каждый вечер кушай сладкое; каждое утро надевай новую обувь.

Через некоторое время отец умер, сын начал выполнять завещания отца: никогда не здоровался первым; каждый вечер кушал сладкое; каждое утро надевал новую обувь. Но получилась странная вещь, с ним перестали разговаривать в ауле, ушли деньги на сладости и обувь. Тогда он пришел к матери и сказал:

— Мама, неужели отец был мне врагом, почему он дал мне такой наказ?

На что мать ответила:

— Отец запретил мне вмешиваться в твои действия, пока ты сам у меня не спросишь. Первый наказ никогда не здоровайся первым означает — вставай раньше всех и работай в поле, а люди, проходящие мимо, будут приветствовать тебя первыми. Второй наказ — каждый вечер кушай сладкое означает — проработав целый день в поле, вечером любая еда будет сладкая. Третий наказ — каждое утро надевай новую обувь — означает, что мужчина сам следит за своей одеждой и обувью. Никогда адыг не ложится спать, пока не почистит свою одежду и утром она ему покажется новой.

Со следующего утра юноша делал всё, что сказала ему мать. Через некоторое время он стал богатым, женился на самой красивой девушке и этот наказ передал своим детям.

Уродливая наложница

<< Даосская притча >>


Как-то раз Ян-цзы путешествовал по царству Сун и остановился на ночлег в придорожной харчевне. У хозяина харчевни было две наложницы: одна красивая, другая уродливая. С дурнушкой он обращался почтительно, а с красавицей был груб.

Ян-цзы спросил, почему тот ведёт себя так, и малолетний сын хозяина ответил:

— Красавица думает о себе, что она красива, но мы не знаем, в чём её красота. Дурнушка думает о себе, что она уродлива, но мы не знаем, в чём её уродство.

Вернувшись домой, Ян-цзы рассказал об этом случае своим ученикам.

— Запомните это, — сказал он. — Если вы будете жить мудро, но не считать себя мудрецами, вас всюду будут любить!

Сказания о Титанах.


<< СКАЗАНшЕ О ТшТАНшДЕ ЗМЕЕДЕВЕ ЕХшДНЕ ш О СТРАШНОМ САТшРЕ АРКАДСКОМ >>


Научилась Змеедева Ехидна выползать из мглистой пещеры и, цепляясь драконьим хвостом и руками за камни подниматься на вершину отвесной скалы над тартаром.

Смотрит в даль живой жизни Змеедева. Кругом мгла.

Лишь порой ляжет на мглу отсвет заката, и если забредет тогда полубог-герой на край земли, видит он в непостижимом далеке дивную деву на скале, и под нею будто спит, свернувшись клубком, дракон.

Следит Змеедева глазами за шагами героя, а он мимо, к берегам океана... Не услышать ему ее зова, не дойти до нее, не подняться на скалу над тартаром. А ведь какое сердце для него у Змеедевы Ехидны!

Как-то купал титан Гелий в водах океана солнечных коней ввечеру и забыл на берегу венец солнца. Осветились с земли косыми лучами венца далекие скалы, пустыни и дороги, и в неверном вечернем свете увидала Ехидна диковинного путника. Присмотрелась и узнала в нем Страшного Сатира Аркадского -- Айгипана. ш до того стосковалась она по чему-нибудь живому, что обрадовалась даже Страшилищу: не ее ли оно ищет по свету?

ш Страшилище увидело Ехидну. Загоготало оно, засвистало, завыло, зааукало,-- и такой выпал тогда небывалый день, что донесся до Ехидны его голос. Ответила она на голос голосом. Впервые за долгий век ее пещерного плена зазвучал он в тишине мертвой жизни. шспугалась Ехидна его звучания. Будто гиена пустыни, а не титанида Чудодева отозвалась Страшному Сатиру.

ш припомнилась ей их давняя встреча...

Забрела как-то, еще совсем юной, Ехидна в Аркадию и заметила над собой на поляне невиданное ею создание: сидит на пне-исполине лесной Пан и чистит чудную раковину. Не попадались ей такие раковины на морском берегу. ш не в одиночку сидит Пан: рядом с ним не то козел, не то дракон на козлиных ногах, и еще две лапы у него львиные и львиная грива на затылке. ш еще рядом с ними как будто кто-то третий: змея обвилась вокруг Пана и козла-дракона и смотрит змеиными глазами.

Поглядел Пан сквозь раковину на солнце, передал ее змеиной голове -- и вдруг увидел титаниду. Разом вскочили все трое с пня -- и Пан, и козел-дракон, и лев-змея. Дивится титанида: вовсе не трое их, а всего только одно огромное, в рыжих мохрах, страшилище. ш все трое на нем разместились: оно и Пан, и козел-дракон, и лев-змея. Тут как кинется то невиданное страшилище сверху по горной тропе к титаниде: впереди -- Пан, позади -- змей. Да ведь это Сатир Аркадский!

Рассмеялись бесстрашная Чудодева. Решила позабавиться страшилищем: пусть погонится за ней смешной Сатир.

А Сатир уже сбежал с горы. Совсем близко он от титаниды. До чего же скор зверь! До чего же страшна образина!

Увидели звери, птицы и травы, что гонится за Чудодевой Страшный Сатир, и дают бегунам дорогу: что ж! Два титана играют друг с другом -- пусть их позабавятся. Но когда стал Страшный Сатир догонять Чудодеву, догадались звери, птицы и травы, что не игра перед ними, а погоня, что в беду попала титанида. Нет на свете зверя страшнее Страшного Сатира. Встали они все на защиту Чудодевы -- стеной выросли между титанидой и Сатиром.

Не отступает Сатир.

Тогда кинулись на него звери с клыками, копытами, рогами... Травы хватают его петлями за ноги, когтят и клюют его птицы.

Нипочем это чудищу: топчет, рвет, бьет, жалит все живое на свете. Нагнало бы оно Чудодеву, но чуть заметила Чудодева, что Сатир топчет и бьет все живое, обернулась она к нему лицом. Остановилась.

Грозна могучая титанида. Не всякий бог станет ей поперек пути.

Подумала: не связать ли ей Сатира чарами красоты?

Посмотрела на него чаровница. Ни к чему ее красота Сатиру. Налетел на нее с разбегу.

Приняла бой титанида. Ухватила она Сатира рукой за рог, пригнула к земле его человечью голову. Смотрит, новая голова перед нею, но уже не человечья, а пасть на змеиной шее, и держит она в зубах чудную раковину. Сжала титанида другой рукой змеиную шею, пригнула и вторую голову к земле. Но уже взвился изогнутый драконий хвост, охватывает туловище Чудодевы, и две львиные лапы с козьей мордой грозят ей, и дышат на нее ядом мохры рыжей шкуры. ш вот вылезла из пасти змеиная голова, обернулась к Чудодеве, и уже у нее та раковина во рту.

Держит титанида Сатира, хочет сломить его силу, но бессмертен Сатир, молочный брат Зевса, выгибается, извивается, колесом вертится. Не вечно же ей держать его головы!

Что это?

Не яд брызнул из змеиного рта, где раковина, а странный звук. Все растет, все крепнет тот звук, все пронзительнее, все нестерпимее... Уже не слышит его титанида, уже врезается в нее этот звук, как нож, вырывает у нее дыхание изо рта, разъедает ей глаза, кожу сдирает с нее, убивает.

Не стерпела могучая титанида: выпустила из рук головы Страшного Сатира, оторвала от себя его драконий хвост и бросилась бежать, закрыв уши ладонями.

Никогда еще не бежали так ни от кого ни титаны, ни боги. А Сатир, перебросив раковину из змеиного рта в свой рот человеческий, еще сильнее задул-затрубил. Стоит, трубит и гогочет,-- да как!

Бежит опрометью титанида.

Не Сатир-страшилище гонит титаниду, а Звук-страшилище.

ш тут все живое, звериное, обезумев от ужаса, понеслось ураганом от Сатира. ш безумнее всех бегут бычьи стада.

Была там котловина с высокими отвесными стенами, где теперь огненное озеро. Говорят, будто загнал некогда в эту котловину звуком раковины Страшный Сатир горных титанов. Метнул в них Кронид из перуна молнию. Как мех кузни, раздул Страшный Звук молнию на лету в великое пламя, и стали гореть в этом пламени бессмертные титаны. Разлилось над ними пламя огненным озером, покрыло их, и горят в этом озере титаны и не сгорают. Верно, они из солнечного рода Гелиадов.

Немало обезумевших стад свергалось в это озеро, гонимых жестоким трубачом. А вслед за ними падали в него вольные звери и птицы. В пустыню обратилась там сожженная земля. ш говорили, что это спуск в преисподнюю.

Видел Кронид борьбу Чудодевы со Страшным Сатиром и ее сверхмогучую силу. Видел и ее бегство от Звука.

Как слепая, неслась титанида к роковому озеру и сорвалась бы в него, если бы не принял Кронид образ огромного змея и не встал на ее дороге. Обвились кольца Змея вокруг тела и ног титаниды, задержали гибельный бег.

Умолк звук.

Тогда заглянула Владычица Змей в глаза спасителю Змею. Узнала в нем сразу бога. ш под взглядом Чудодевы разомкнул Змей свои кольца. Даже мощь Кронида уступила силе ее взора.

Стоит снова титанида вольной, и перед нею на могучем хвосте взвился Змей-оборотень.

Сказал Змей Чудодеве:

-- Роди мне полубога-героя, который был бы могучее любого титана.

Ответила Чудодева Змею:

-- Отними раковину у Страшного Сатира и отдай ее мне. Гибнет от ее страшного звука все живое. Отдай ее мне, и поверит тогда титанида Крониду.

Но не мог Зевс-Кронид отдать страшную раковину титаниде и сделать ее сильнее всего живого мира на земле.

ш отвергла титанида владыку неба.

шспепелить мог он Чудодеву, но не мог осилить ее титаново сердце...

Вот что вспомнила Змеедева на вершине скалы. Но не знала она о том, что случилось после.

А случилось неслыханное дело.

Ненавидела Гера Страшного Сатира, погубившего горных титанов. ш когда поднялся Кронид на небо, сказала ему Гера:

-- Слишком силен Айгипан со своей раковиной. Когда-нибудь он заставит бежать и богов. Отбери у него эту игрушку.

Знал Кронид, что никому не отдаст Айгипан той раковины, победившей титанов. Но ответил лукаво Гере:

-- Пошли Аргуса. Пусть возьмет он у Сатира раковину. ш предстал перед Герой звездный Аргус.

-- Отними у Страшного Сатира его раковину,-- повелела Гера,-- и отдай мне. Пусть умолкнет ее трубный звук. ш без того силен Зевс. Что трубить во славу лютой злобы, ужасая стада и титанов! Но найдешь ли ты его, Панопт?

Ответил многоглазый Аргус:

-- Я увижу его.

ш нашли Сатира глаза Аргуса.

Сидел он на краю утеса над морем, свесив к морю козлиные ноги, и блуждал человечье-козлино-змеиными глазами по земле, морю и небу, выискивая, кого бы ему ужаснуть.

Посмотрел звездный Аргус своими неисчислимыми глазами на Страшного Сатира Айгипана и увидел его всего и все в нем: каждый его волосок увидел, и его лютость, и жадность, и злобу, коварство и насмешку. Словно сорвал он с него мохнатую шкуру и оголил нутро: увидел Аргус и тройную душу, и тройные мысли, и всю тройную лживость Айгипана.

Хотел было Сатир спрятаться в свою шкуру, но сверху, снизу, с боков, спереди и сзади -- отовсюду смотрели на него глаза Аргуса, и некуда было Страшилищу деться -- весь открыт он для этих звездных глаз.

Обомлел, смутившись, лютый Дракон-Сатир. Выронил из рук раковину, издающую ужасающий Звук, и упала раковина в море.

Но опасно даже звездным глазам слишком пристально высматривать чужую злобу. Вытащишь ее на свет, а она уже не отстает: вцепится, въестся в тебя, вползет тебе под кожу.

Прилипчиво зло.

ш вошел в Аргуса отсвет темной злой силы Сатира, стал сам Аргус с той ночи иным. По-прежнему звездно сверкали его глаза, но уже не сияли они, мерцая, а кровавым блеском тревожили с высоты неба землю.

Выполнял он прежде грозные веления Геры, не зная, зло ли он творит или добро и кому он служит: богам или титанам. Живой жизни сиял он и охранял богиню неба.

Но после встречи со Страшным Сатиром полюбил он грозные дела богов и увидел в них красоту и силу. Показалось всевидящему Аргусу Панопту, что красота и сила зла и есть высшее добро и благо.

Уже стоны прикованных богами титанов не трогали его сердца. Позабыл Аргус, что и он титан, только титан, вознесенный на небо. Стал он исполнителем жестоких велений богов. Стал он презирать с высоты небес обычное добро и зло, живущее на земле, как нечто низшее. Презирал он и слезы земных печалей, и теплую жалость, и нежность, и детскую радость, смотря на них, как звезды смотрят на смутное мерцанье светляков и гнилушек.

Вернулся Аргус на небо Кронидов, а упавшую раковину проглотила в море большая рыба. ш побрел Страшный Сатир Айгипан на край света искать ту рыбу и чудную раковину. Не нашел он нигде раковины, зато нашел на краю земли Змеедеву Ехидну.

Не знала Ехидна, что потерял Сатир свою раковину. Думала: будет со мной Сатир -- будет у меня и Страшный Звук. Дуну на небо, и сбегут тогда Крониды с неба и Олимпа на землю: титаны взойдут на небо. Дуну на свой змеиный хвост и сбежит с него змеиная кожа: снова превратится хвост в вольные ноги титаниды.

Обманулась Змеедева.

Грех — нелюбовь.

Где-то на Востоке жил-был зажиточный человек. ш было у него десять жён. Всех их он любил, заботился о них. Знал он желания и потребности своих жён, по мере возможности удовлетворял их. А жёны его были жадные и злые. Выходили замуж они, потому что так было положено, рожали детей лишь для того, чтобы другие не показывали пальцами на них. Они ругались между собой, отвоёвывая первенство среди остальных, а уважение к мужу было лишь видимое.

Но вот сменилась власть на Востоке. Человека назвали аморальным за то, что он имел не одну, а десять жён. Всем его жёнам дали свободу, и пошли они искать себе мужей. Но не все смогли их найти. А те, кто нашёл, жили несчастливо, потому что не каждый мужчина готов был воспитывать чужого ребёнка, да и жена, привыкшая к ругани и склокам, продолжала это с новым мужем.

А зажиточного человека за то, что у него была какая-то собственность, отправили на принудительные работы.
ш вот сидит он в бараке на своей койке и печалится.
— Чего грустишь? — спрашивает его старик с соседней койки.
— Да вот, старик, прожил я всю свою жизнь, стараясь делать для своих жён только хорошее, а теперь мне сказали, что я аморален. Значит, не попасть мне в рай за распутство моё.
— Зря ты о себе печалишься, — ответил старик. — Помню я тебя, и семью твою помню. Любил ты своих жён, все это видели. Не может человек, живущий в любви, не попасть в рай. Ты бы лучше о жёнах своих опечалился. Вот они-то никогда никого не любили. А нет больше греха, чем нелюбовь.

ш задумался об этом человек. ш заплакал, вспоминая каждую свою жену и каждого её ребёнка от него. ш не попали его жёны в ад, потому что его любовь оказалась сильней их нелюбви.

О влюблённости

<< Притча от бабушки >>


Однажды спросила внучка у бабушки:

— Бабушка, как мне понять, что я влюбилась?

— Очень просто, внученька, — ответила бабушка. — Ты помнишь, как вы познакомились?

— Конечно, бабушка. Я помню не только наше знакомство, но и каждую встречу: как мы первый раз улыбнулись друг другу, как первый раз взялись за руки, как поцеловались. Знаешь, бабушка, я даже помню, всё-всё, о чём ему рассказывала, над какими его шутками смеялась, как готовилась к каждому свиданию, в чём была одета, чтобы ему понравиться. Это любовь, бабушка?

— Нет, внученька. Любовь — это когда помнишь, в чём он был одет на свиданиях. А если помнишь себя — это влюблённость. Сложи куклы в ящик, внученька.

Сверчок в Нью-Йорке

<< Современная притча >>


Один американец шёл со своим другом-индейцем по людной улице Нью-Йорк Сити. шндеец внезапно воскликнул:

— Я слышу сверчка.

— Ты с ума сошёл, — ответил американец, окинув взором переполненную людьми в час пик центральную улицу города.

Повсюду сновали автомобили, работали строители, над головой летали самолеты.

— Но, я правда слышу сверчка, — настаивал индеец, двигаясь к цветочной клумбе, разбитой перед причудливым зданием какого-то учреждения.

Потом он нагнулся, раздвинул листья растений и показал своему другу сверчка, беспечно стрекочущего и радующегося жизни.

— Удивительно, — отозвался друг. — У тебя, должно быть, фантастический слух.

— Да нет. Всё зависит от того, на что ты настроен, — объяснил он.

— Мне трудно в это поверить, — сказал американец.

— Ну смотри, — сказал он и рассыпал по обочине тротуара пригоршню монет.

Тут же прохожие завертели головами и полезли в свои карманы проверить, не у них ли просыпались деньги.

— Видишь, — блеснули глаза индейца, — всё зависит от того, на что ты настроен.